К сегодняшнему дню, когда мы празднуем Лаг Ба-Омер, у большинства из нас за плечами плюс-минус два месяца самоизоляции из-за коронавируса. Многие уже смогли преодолеть постигший их недуг болезнь, некоторые находятся в трауре (не про нас будет сказано), но большинство, к счастью, просто вынуждено долгое время оставаться в своих домах, изо дня в день задаваясь вопросом, когда и как это закончится.
И ведь это правда закончится.
Когда это произойдет, я оглянусь назад и …
И что?
Я не знаю, что увижу. Чего я успел достичь за это время? Как я изменился сам и что изменил вокруг себя?
Мне удалось отлично откошеровать кухню на Песах. Я, насколько это возможно, поддерживал относительно нормальный график работы. Я стал экспертом по покупкам в Интернете. Я стараюсь держать под контролем, чтобы большинство моих детей ложились спать максимально в соответствии с тем временем, к которому привыкли еще до карантина. По крайней мере, в большую часть ночей…
А я сам… Что будет со мной? Какие успехи я должен продемонстрировать в этом уникальном испытании, в условия которого Бог меня поместил? Какой след самоизоляция оставит на мне и моем доме, ставшим эпицентром моей нынешней реальности?
Этот вопрос приобретает особую актуальность, когда я думаю о рабби Шимоне бар Йохае, которого мы вспоминаем в Лаг Ба-Омер.
Знаете ли вы, что рабби Шимон был уникально одаренным талмудистом и непревзойденным просветителем, чьи учения, касающиеся практически всех областей еврейской жизни, цитируются в более чем 90% трактатов Мишны (основополагающего текста Талмуда) и чьи каббалистические взгляды сформировали основу еврейской мистики?
Он жил и дышал иудаизмом, черпая энергию в оживленных дискуссиях и вдохновляющей атмосфере учебного зала синагоги.
И отнюдь не случаен тот факт, что когда он оказался занесен римлянами в список особо разыскиваемых персон за то, что плохо отзывался о тиранической власти, его первым укрытием стал именно учебный зал, где он чувствовал себя как дома.
Но затем римляне усилили поиски, и рабби Шимону пришлось покинуть любимый учебный зал и укрыться вместе с сыном в крошечной пещере, спрятанной среди галилейских холмов.
Вдали от любимой жены, которая до этого имела возможность носить им еду, рабби Шимон и его сын были вынуждены жить лишь на родниковой воде (отнюдь не той, что мы теперь привыкли покупать в бутылках) и плодах рожкового дерева. А чтобы сохранять невредимой свою одежду, они проводили большую часть своих дней, зарываясь в песок!
И так продолжалось 13 долгих лет.
По сравнению с ними мой опыт самоизоляции, сопровождающийся всеми благами цивилизации, включая покупки через Интернет, центральное отопление и кондиционер, а также наличие прачечной — это настоящий отпуск, причем, довольно короткий.
Теперь поговорим о том, что сделали рабби Шимон и его сын, пока скрывались в своей пещере: они изучали Тору и Каббалу, достигнув при этом такой степени духовности, что один лишь взгляд этих праведников мог превратить то, что они не одобряли, в горстку пепла.
И их изучение Торы было на совершенно другом уровне. Прежде чем начать скрываться, всякий раз, когда рабби Шимон задавал в доме учения вопрос, рабби Пинхас бен Яир давал на него 12 ответов. Но после своего возвращения на каждый вопрос, заданный рабби Пинхасом, рабби Шимон давал 24 ответа.
Как это могло случиться?
Дело в том, что рабби Шимон подошел к делу с правильной стороны. Вам не нужно находиться в доме учения, чтобы изучать Тору, и не обязательно быть в синагоге, чтобы общаться с Богом.
Если вы учитесь в пещере, вашим учебным залом становится пещера. А когда вы молитесь дома, ваш дом становится синагогой. Если вы способны найти глубоко внутри себя хотя бы немного больше терпения по отношению к членам своей семьи, если вы готовы выйти из зоны комфорта, чтобы позвонить кому-то, кто нуждается в помощи, вы собственными руками делаете свой дом местом добра и мира, где Всевышний, не сомневайтесь, захочет обитать постоянно.
Нам не нужно ждать, пока откроются синагоги и ешивы, чтобы мы могли проявлять себя как евреи. Наши дома уже являются нашими святилищами, центрами еврейской жизни и связующим звеном в нашем общении с Богом. Они всегда были таковыми и всегда будут. Просто теперь наша реальность стала видна нам с той стороны, с которой мы прежде могли на нее не смотреть.
То, о чем я думаю в этот Лаг Ба-Омер — покрепче ухватиться за эту истину и позволить ей направлять меня в предстоящие дни и недели. В нынешних обстоятельствах молитва дома больше не кажется мне какой-то неправильной или, не дай Бог, второсортной; наоборот, она актуализирует что-то, что (я надеюсь) происходило все это время.
Каждый отдельно взятый еврейский дом — это маленький Храм, в котором каждый из нас сразу выполняет роль первосвященника, раввина и ведущего молитвы.
И если Бог поместил нас в такие обстоятельства, значит, Он абсолютно убежден, что мы можем их пережить. А если Он верит в нас, то и мы уж, конечно, тоже должны в себя верить.
