Как мы с Джейком-Йерахмиэлем друг для друга воскресли из мертвых
Мы с Джейком были довольно голодны и взяли пиццу. Она стояла перед нами горячая, благоухая, но мы практически не обращали на нее внимания, потому что момент был уж слишком волнительный.
Мы оба из зажиточных семей, живущих в шикарном пригороде на острове Лонг-Айленд (там расположены 2 из 5 частей Нью Йорка), и окончили школу, известную тем, что ее выпускники прямиком отправлялись в Лигу плюща,1 продолжая жизнь, полную материального достатка — словом, воплощая американскую мечту. Однако в тот момент мы сидели в обшарпанной пиццерии в Восточном Иерусалиме, Джейк — в черном костюме, хотя был знойный август, с бородой и пейсами. Скажу больше, в тот момент его звали уже не Джейк, а Йерахмиэль, хотя произносить это имя намного дольше.
Мы сидели и говорили о том, как он учится в иерусалимском колеле, а ведь последнее, что я прежде слышал о нем, это то, что он сидел на холодном каменном полу ашрама в Бруклине и изучал индуизм. Чтобы найти его, мне пришлось преодолеть полсвета, а последнее, что он слышал обо мне — это то, что я в Нью-Йорке писал песни в одной бродвейской музыкальной студии.
Именно тогда он сказал одну из простых и самых важных для меня вещей, которые я когда-либо слышал, хотя впоследствии утверждал, что никогда такого не говорил.
«Я до сих пор не понимаю, как ты меня нашел», — сказал Джейк.
(О, нет, это пока еще не те главные его слова. Но буквально через пару минут он их скажет.).
Я попытался объяснить: «От тебя так долго не было никаких вестей, и я позвонил тебе домой… У тебя остался мой альбом Queen,2 а у меня должна была быть вечеринка, на которой я хотел его поставить. Ну и вообще, мне было интересно, что и как с тобой. Так что я позвонил твоей маме, а она сказала, что ты теперь религиозный, переехал в Израиль и учишься на раввина. Я не очень удивился, потому что ты всегда искал ответы на философские вопросы, думал о смысле жизни и все такое, поэтому сказал твоей матери: «Это здорово».
Но она закричала на меня: «Ты правда думаешь, что это здорово?!» Она сказала еще кое-что о психическом заболевании и что ты гробишь свою жизнь, но, к счастью, не слишком много общаешься со своими братом и сестрой, чтобы пудрить им мозги. Но прежде, чем положить трубку, я все же смог получить твой адрес».
«Да, это похоже на мою маму».
Нет-нет, это тоже не главное, что он сказал. Прошу прощения, уже скоро!
Через год после того телефонного звонка мамы Джейка я решил организовать себе поездку в Израиль, потому что несколько моих университетских друзей неустанно повторяли: если я собираюсь и впредь заявлять всякие глупости о религии, мне стоило бы хотя бы основывать их на фактах.
Что я должен был на это ответить?
«Нет, я предпочитаю оставаться невеждой»?
Так что для начала я прочитал одну книгу о сравнении религий, потом другую — непосредственно об иудаизме, сходил на несколько молитв и пообщался с парой разбирающихся в этой теме людей.
Все это, несомненно, было интересно, однако, учась в университете, я узнал, что настоящее антропологическое исследование требует погружения в культуру предмета. Поэтому, вооружившись адресом Джейка (это было до эпохи распространения мобильных телефонов, если не считать тех странных устройств, которые носили в своих портфелях миллионеры), я отправился в Израиль.
Конечно, я ничего не знал о колелях, поэтому немного беспокоился, а вдруг там ограниченные часы работы и в 5 часов вечера уже все закроется, поэтому буквально несся по Меа Шеарим.
Смуглый парень с усами, в джинсах и без ермолки, с рюкзаком… Просто удивительно, что никому не пришло в голову застрелить меня из-за того, что я могу швырнуть свой рюкзак в сторону какой-нибудь синагоги с криком «Аллах акбар!». Ну, во всяком случае, никто этого, к счастью, не сделал, так что я остался цел и невредим.
И наконец я нашел Джейка — он что-то пробормотал, видимо, на иврите, и велел мне сказать «амейн». Затем он объяснил, что есть особое благословение, которое произносят при неожиданной встрече с другом, если не видел его как минимум год, и это то же самое благословение, в котором Бога восхваляют за воскрешение из мертвых.
Потом мы вышли прогуляться и зашли в пиццерию, радостные, что наконец друг для друга воскресли из мертвых.
Мы говорили о школьных друзьях, с кем в течение этих лет поддерживали или не поддерживали связь.
«Знаешь, я разговаривал с Арти прямо перед поездкой, — сказал я ему. — Он говорит, что ходил в еврейскую школу, а потому уже все знает об иудаизме. Но ты и представить себе не можешь, как много я узнал на эту тему за последние пару месяцев, того, о чем он даже понятия не имеет — о еврейском законе и философии, о значении исторических событий, о возвращении в Землю Обетованную и о многом другом. Он думает, что знает все, потому что знает что-то, но на самом деле по большому счету не знает ничего!»
Тогда Джейк сказал мне те самые слова: «И то же самое я думаю о тебе!»
После неловкой паузы я ответил: «Хорошее замечание».
Мы еще немного поговорили, и он вернулся в колель, а я пошел домой, то есть туда, где успел расположиться.
Дар, переданный глупцам и детям
Вы поняли, что он мне сказал?
Джейк сказал мне, что независимо от того, сколько я знаю, есть кто-то, кто знает больше, независимо от того, насколько я сумел усовершенствовать себя и свои навыки, насколько вырос, сколького достиг — и все равно был кто-то, кто вырос больше и достиг большего!
Жизнь — это не соревнование, в ней нет места высокомерию. И всякий раз, когда я начинаю чувствовать, что гордость за себя переполняет меня, потому что наконец-то я достиг того места, куда стремился, я слышу ту отсылку Джейка к «проверке реальности».
Спустя немало лет, когда я уже был женат и мы детьми поехали в Израиль на бар-мицву нашего сына, я рассказал Йерахмиэлю (называть его Джейком теперь не поворачивался язык) о тех невероятно важных словах, что он мне тогда сказал, и о том, как я ему за них благодарен. Он же ответил, что никогда этого не говорил, более того, никогда такого и не сказал бы: «С чего бы мне быть таким неприятным и намеренно ставить между нами барьер?»
Когда я сказал ему, что никак не мог ошибиться, потому что с тех пор возвращался мыслями к тем словам едва ли не каждый день, он сказал: «О, что ж, я понимаю. Я не говорил этого – сам Бог сказал моими устами!».
Оkay, я пожал плечами и предположил, что было действительно так, а Йерахмиэль в тот момент, очевидно, просто на мгновение потерял сознание.
Но он объяснил: «В жизни каждого человека бывают ключевые моменты, переломные события, когда Бог посылает некое сообщение, чтобы с этим помочь. Очевидно, в том случае Он хотел послать такое сообщение тебе. А я стал кем-то вроде посланника».
WOW! Я начал раскладывать свои мысли по полочкам относительно других изменивших мою жизнь высказываний, которые доводилось слышать. Например, я вспомнил свой первый Пасхальный Седер, на котором мы с женой (тогда еще невестой) присутствовали в доме рабби Розена, очень религиозного человека (у него была черная шляпа), рабанит Розен и их многочисленных детей.
Мы были абсолютно не подготовлены к празднику и не знали, что Седер должен длиться куда дольше, чем 10 минут, в течение которых было бы сказано что-то вроде: «Мы были порабощены, а теперь вышли на свободу. Давайте поедим».
Мы с удивлением наблюдали, как рав Розен прослезился над кусочком хрена и как он кричал на воображаемого фараона, а дети стояли на своих стульях (те, кто не спал под столом и не ползал на кухню и обратно, держась за лодыжку своей мамы).
Затем он набил рот огромным количеством мацы, жевал и пережевывал ее, наполняя комнату звуками хруста и летящими во все стороны крошками мацы.
Рав даже не мог сидеть прямо, ему нужна была подушка, на которую он мог бы облокотиться, а ведь к тому моменту мы всего-то выпили по паре бокалов вина!..
И тогда он произнес ту фразу.
Рабанит Розен уже в который раз вышла на кухню, а он незаметно наклонился к нам с хитрой улыбкой и заявил: «Моя жена — самый умный человек на свете, которого я знаю».
И это словно открыло мне глаза.
Всего лишь одним предложением он развеял одно из самых больших моих опасений насчет иудаизма — что он полон женоненавистничества. Уважение, которое этот человек проявлял к своей жене, радость, которую он испытывал, рассказывая нам о ее способностях, были такими ощутимыми, такими настоящими!
Только в прошлом месяце впервые за много лет я увидел рава Розена на одной свадьбе и вспомнил тот наш седер. Но когда я напомнил ему его слова, он буквально подпрыгнул на своем кресле: «Я так сказал?! Я по собственной инициативе такое сказал?»
«Да, а что не так? Это было очень здорово!»
«Ну, как вам сказать, — ответил он, несколько стесняясь, — конечно, я мог подумать об этом, но никогда не рискнул бы подобным образом смутить свою жену».
Все мы получаем сообщения от Бога. И иногда вся хитрость заключается в том, чтобы быть готовыми это услышать. А иногда надо быть готовыми действовать в соответствии с этим. А иногда необходимо выяснить, действительно ли это послание или плод чересчур богатого воображения. (Признаться, меня иногда обвиняют в чрезмерном воображении. Обычно это происходит, когда я пытаюсь объяснить жене свой ход мыслей относительно чего-то, что по прошествии времени действительно кажется довольно глупым).
Кстати, Рабби Йонатан в Талмуде говорит: «С того дня, как Храм был разрушен, пророческий дар было взят у пророков и передан глупцам и детям».3
Продолжаю работать над собой
Однажды мне поступило неожиданное предложение от Тома Роуза, издателя «Джерусалем Пост», приехать и поработать у него в Израиле. Я мучился этой мыслью нескольких дней, рассматривал доводы за и против в поисках того, что могло бы перевесить ту или иную чашу весов. Однажды утром по дороге на работу я включил в машине радио и тут же услышал, как Том говорит в эфире: «Я действительно должен заставить тебя переехать в Израиль». В этот момент мне просто чудом удалось не потерять контроль над машиной.
Пребывая в шоке, я притормозил и увеличил громкость. Том разговаривал с Доном Имусом, который часто приглашал его на свои шоу, чтобы узнать его мнение о политике Ближнего Востока.
Произнесенная Томом фраза была предназначена Имусу, а никак не мне. Но так ли просто все было на самом деле? Хотел ли таким образом Всевышний сказать мне, что я должен совершить алию? Могу ли я принять жизненно важное решение, основываясь на реплике в утреннем ток-шоу?
Моя жена, разумеется, сказала нет, и мы остались в Соединенных Штатах, а Том в течение года оставил свой пост.
Все это заставляет меня задуматься. Да, иногда Бог может вложить определенную мысль в чьи-то уста для того, чтобы вы услышали это и сделали определенные выводы. А человек этот может думать, что он просто говорит, и понятия не иметь, что вдруг стал для вас дельфийским оракулом.
Интересно, а в мои слова когда-нибудь Бог вкладывал послания, предназначенные для чьей-то пользы, когда я думал, что просто говорю о чем-то важном? Ну, по крайней мере, мне никто еще никогда не сообщал, что я раскрыл ему глаза на мир. Даже детям своим я рассказываю много вещей, которые, на мой взгляд, для них весьма полезны, но пока они, кажется, не обращают на это особого внимания.
Получать или быть посредником для сообщений от Бога — это требует определенных усилий. Маймонид перечисляет качества, необходимые для пророчества – это мудрость, праведность, умение жить в радости и самообладание.
Пророки могли настроиться на правильную волну, слушая музыку. Ну, что касается музыки, с этим у меня проблем нет, так что работаю над остальными пунктами.
Сноски
- Лига плюща (англ. The Ivy League) — ассоциация 8 частных американских университетов, отличающихся высоким качеством образования и расположенных в 7 штатах на северо-востоке США. Название лиги объясняется тем, что старые здания этих университетов обвиты плющом.
- Queen — — британская рок-группа, добившаяся широчайшей известности в середине 1970-х годов.
- Бава Батра, 12б.
