В своей книге «Минхат Натан» («Руководство Натана») рав Натан Айнфельд описывает удивительный случай — настоящее чудо, произошедшее с ним, когда его во время болезни посетил Рав Хаим Каневский. Это очень личная история о благословении праведника поколения, которое сразу исполнилось.
Рассказ публикуется в сокращении.
Боль, боль, боль!
Во время праздника Симхат Тора 5758 (1997) года посередине чтения молитвы Алель, именно в тот момент, когда я читал “Страданиями покарал меня Господь”, возникла боль в левой ноге. Я уже привык к этим болевым ощущениям, обычно они сами проходили в течение часа. И я просто старался о них не думать, но они продолжались, все нарастая.
Танцевать в акафот (букв. «кружения», 7 обходов вокруг зала синагоги со свитками Торы), конечно, я не мог. Боль поднималась от ступни к лодыжке, оттуда по голени и икре передавались колену – и вот уже вся нога являла собой одну сплошную ужасную боль.
Однако товарищ стоял на своем, поэтому мне пришлось обратиться к другому человеку, который постарался отыскать для меня инвалидное кресло. С невероятным трудом я выбрался из синагоги не в силах ступить на левую ногу, и, конечно, меня поддерживали с обеих сторон.
В бесконечном напряжении я достиг дома и был вынужден отказаться от трапезы – стол к этому времени уже был накрыт. Я сразу же лег в постель, только бы хоть немного унялась боль, но этого не происходило, и болевые ощущения только усиливались. С большим трудом я омыл руки рядом с кроватью, съел кезаит и кебейца (в данном случае объем хлеба и другой какой-то еды размером с маслину и с яйцо соответственно, чтобы была засчитана заповедь праздничной трапезы), что было для меня просто пыткой. Молитву «Минха» я тоже произнес лежа. А боль все не проходила.
На исходе праздника меня осмотрел врач, но в данной ситуации он оказался бессилен. Дело не только в том, что у него не было подходящего лекарства, но, главное, он не знал, в чем проблема. Он сделал обезболивающий укол, но я не почувствовал, чтобы это мне хоть как-то помогло.
Всю ночь я стонал, объятый недугом. На следующий день семейный доктор дал мне лекарство, чтобы снять болевой синдром, сказав, что, если улучшения не будет, мне лучше отправиться в больницу. Но боль не утихала, и я поступил, как посоветовал врач.
Меня положили в больницу и начали обследовать. С каждым прикосновением, не говоря уже о движении и поворачивании моей ноги, я страшно кричал от нестерпимой боли. Врачи сделали несколько снимков и сообщили мне, что, возможно, у меня злокачественная опухоль. Затем они провели еще серию обследований моей левой конечности — при этом я, со своей стороны, не переставал взывать к Создателю мира о своем излечении, а также попросил одного человека обратиться к Раву Каневскому и рассказать ему о моей ситуации, в частности, о предполагаемом диагнозе, а заодно попросить его молиться о моем исцелении.
Через несколько дней после этого подошла моя очередь на прием к известному медицинскому «светилу», известному профессору, у него была своя клиника. Он осмотрел меня и, к моему величайшему счастью, посмеялся над неутешительным прогнозом, который я услышал в больнице от врачей. Он однозначно установил, что проблема связана не с онкологией, а со спинным мозгом, и снабдил меня письмом, в котором написал предварительное заключение: «Очевидно, будет необходимо отправить пациента в клинику лечения болей с целью проведения эпидуральных инъекций».
Профессор назначил мне следующий прием на ближайший понедельник, точно в такое же время, чтобы продолжить обследование и окончательного установить, насколько тяжело мое состояние, и тогда уже назначить терапию.
После того, как я услышал, что вероятность рака исключена, меня интересовало только одно: «Профессор, как долго, вы считаете, будут продолжаться эти болевые ощущения?» И врач ответил: «При надлежащем лечении они пройдут, думаю, в течение примерно шести недель, но, чтобы закрепить результат, нужно будет пройти еще годовой курс физиотерапии». Я воскликнул: «Ой! Так долго мне предстоит страдать?!» Профессор пожал плечами: «Другого выхода нет, все так, как я сказал».
«Рав внизу, в машине. Он хочет к вам зайти!»
Меня привезли домой. В то время, как боль усиливалась и не отступала, я вспомнил написанное в Гемаре (Шабат, 32а): «Необходимо постоянно молиться о том, чтобы не заболеть. Потому что, если заболеешь, понадобится особая заслуга, чтобы выздороветь, иначе умрешь!» «Если бы заранее знать, – обратился я к своей душе, – у меня был бы совсем другой Йом Кипур и другой Ошана Раба! Но, Владыка Вселенной, не зря мы произносим: «Ответь нам Тот, Кто отвечает в час беды, ответь нам», — ведь даже в самые трудные минуты Ты создаешь искупление и облегчение!» С этим чувством я начал молиться «Шахарит».
Жена сказала, что идет за покупками к Шабату. Я попросил, чтобы она закрыла дверь снаружи — мы никого не ждали в этот день, и, даже если бы кто-то постучался, все равно я не смог бы ему открыть.
Я молился с разбитым сердцем, а когда закончил молитву, почти сразу раздался звонок – звонили в дверь. А поскольку я не ответил, раздался громкий стук. Не в силах опустить ногу с кровати из-за острой боли, я закричал: «Кто там? Дверь заперта!..» И тут я услышал голос рава Эпштейна, водителя рава Каневского, который объявил: «Рав внизу, в машине. Он хочет к вам зайти!»
Стоит ли говорить, какой меня при этом охватил восторг! Несмотря на ужасные боли, пронизывавшие все тело, от стопы до самой головы, я стал пытаться встать, хватаясь за что попало и отчаянно ища ключ от дома – к тому моменту я уже неделю не держал его в руках, и одновременно кричал раву Эпштейну, чтобы они с Равом были так добры немного подождать, пока я постараюсь отыскать ключ.
В безумном состоянии от счастья и боли, кое-как прыгая на одной ноге, я ощупывал карманы своей одежды, заглядывал в ящики, но увы! Огорчению моему не было предела, когда я сообщил, что у меня нет ключа…
Рав Эпштейн вернулся к машине и передал Раву Каневскому, что нет смысла подниматься в дом, потому что я заперт, а ключа нет, я его не нашел. Рав Каневский ответил удивленно: «Откуда ты это знаешь? Ты как-то поговорил с ним?» Водитель сказал: «Мы общались через дверь». «Если так, – отреагировал Рав Каневский, – значит, и я хочу поговорить с ним через дверь».
Рав Каневский вышел из машины и начал медленно подниматься по лестнице к дому, шепча слова из Гемары: «Кто хоть раз посетит больного, уменьшит его болезнь [на одну шестидесятую]» (Недарим, 39б). Когда он оказался у двери, рав Эпштейн возгласил: «Рав уже у входа в дом!»
Я не представлял, что глава поколения станет так себя утруждать. И не был готов к тому, что Рав поднимется по лестнице, зная, что дверь заперта и ему не откроют. Услышав, что он пришел, я так растрогался — дрожь пробежала по всему телу. Я закричал со слезами в голосе: «Уважаемый Рав, я так измучен, мне ужасно больно!» — и тут же подскочил с кровати, хотя для этого не было никаких сил, и кое-как стал добираться до входной двери.
Сквозь дверь я услышал святой голос Рава Каневского, говорящего мне: «Рав Натан, полного выздоровления, полного выздоровления вам!» И потом еще: «Святой, благословен Он, пошлет вам абсолютное исцеление в скором времени». И далее очень громко: «Шалом!» И снова: «Полного выздоровления в скором времени!» Эхо его слов до сих пор раздается у меня в ушах, и каждая буква врезалась мне в память, будто обжигая, как если бы я оказался возле огненного столпа.
Я подобрался к окну, из которого была видна лестница, и, увидев, как Рав Каневский спускается вниз, простонал: «Раби, у меня такие страшные боли!» Рав поднял глаза и отозвался: «Абсолютного исцеления в скором времени!»
Возможно ли такое?! Нет! Это не что иное, как иллюзия!.. Но больше не было никаких болей! За секунду все как рукой сняло! Без единого укола и лекарств. Я поднял правую ногу и перенес вес всего тела на левую – вообще ни следа боли! Тогда я положил левую ногу на стул, ощупал ее, вспомнив, как горько вопил еще совсем недавно. А теперь… ничего, никакой боли! За секунду все как рукой сняло! Да, без всяких уколов и лекарств…
Со мной произошло чудо — благословен сотворивший для меня чудо! От переполнявшей меня радости я пустился в пляс, распевая слова благодарности: «Благодарю Тебя, Всевышний, Властелин мира! Благодарю Тебя, направляющий шаги человека!» Я танцевал и плакал навзрыд, танцевал и читал: «Чем воздам я Господу за все Его благодеяния?». Танцевал и пел: «Благодарите Господа, ибо Он добр, ибо навеки милость Его».
Так продолжалось без малого 10 минут. И тут вернулась жена из своего предшабатнего похода в магазин и застала меня пляшущим.
Какие-то минут сорок назад, выходя из дома, она заперла за собой дверь, потому что муж ее был настолько болен, что не способен был ступить ногой, в ужасных муках стенал и охал, а когда она вернулась, обнаружила его уже гарцующим и распевающим: «Из теснин воззвал я к Господу — и ответил мне Господь, даровав простор!..» Она была настолько удивлена, что от переполнявших ее чувств залилась слезами, при этом и у меня были мокрые глаза.
«Что это за танец?» – плача спросила жена, и я ответил: «Компенсация за акафот в Симхат Тора, которые я не мог себе в этом году позволить!» «Но что произошло? Как случилось это чудо?» – не успокаивалась она. И я объяснил: «Пока тебя не было, приходил тот, кто принес мне уникальное целебное средство!..»
Жена очень сожалела, что ее не было дома. Если бы она не вышла, дверь можно было бы отворить, и мы бы удостоились визита Рава Каневского. Я позвонил раву Эпштейну и попросил его рассказать Раву о том, что благословение сразу подействовало. «Сразу, после того, как он последний раз произнес слова о полном выздоровлении, вся боль ушла», – рассказал я.
Когда это дошло до Рава Каневского, он, как обычно, заметил лаконично и просто: «А в чем состоит чудо? Ведь это суть написанное в Гемаре: «Не будет благословение простого человека легким в твоих глазах» (Талмуд, Мегила, 15а).
Когда я убедился в том, что боль действительно прошла бесследно, и станцевал свой танец признательности Небесам, после которого мое состояние ничуть не ухудшилось, я вскоре своим ходом отправился домой к раву Каневскому, не переставая воздавать Всевышнему хвалу за каждый пройденный мной шаг. Оказавшись рядом с Равом, я разрыдался от избытка чувств и поделился с ним деталями своей истории, рассказав о болевом синдроме и о бесконечных мучениях, об опасениях врачей и прогнозе профессора, о том, что мне не помогали ни инъекции морфина, ни сильнодействующие таблетки — и вот «скоро [наступает] благословение для талмид хахама (мудреца Торы)» (Талмуд, трактат Брахот, 42а). С Божьей помощью Рав прогнал все страдания мгновенно, и болезнь совершенно отступила.
Рав Каневский встал, подошел к книжному шкафу, достал оттуда трактат Авода зара, открыл лист 55-й и начал читать: «Итак, в час, когда определяются муки, с них берется клятва не покидать конкретного человека до такого-то дня и не выходить от него раньше такого-то дня и часа, через такого-то (человека) и с помощью такого-то препарата». Рав поднял глаза и прокомментировал: «Это ведь исходный текст Гемары, в котором приводится, что на Небесах устанавливается, когда начнутся и когда закончатся те или иные мытарства человека. Я прибыл к вам незадолго до положенного завершения ваших страданий, удостоился заповеди посещения больного — и в следующее мгновение эти тяжелые обстоятельства выполнили свой долг и прекратились. Для вас было назначено, чтобы Вы избавились от мучений в четверг в 11 30 утра, и случайным образом я попал к вам именно тогда!»
«Если бы мне это кто-то рассказал, я бы не поверил!»
Невозможно забыть изумленное выражение лица профессора, когда я открыл дверь его кабинета и спокойно прошел перед ним легким шагом: «Вы ли это, рав Айнфельд?» – воскликнул он в шоке, вероятно, подумав, что, по-видимому, у меня есть брат-близнец. — Что с вами произошло? Разве это не вы сидели здесь в прошлую среду на коляске, дико крича, когда я касался вашей ноги! Как вам удалось так неожиданно выздороветь?!»
Я улыбнулся: «Кто-то пришел ко мне домой проведать меня и принес исцеление!» «Кто же этот волшебник, которому удалось доставить Вам эликсир мгновенного действия?» — недоумевал профессор. Я ответил: «Это был праведник нашего поколения! Он пожелал мне абсолютного исцеления — и боль улетучилась!»
Профессор потерял дар речи, а потом произнес: «Если бы мне кто-то такое рассказал, я бы не поверил! Но здесь у меня нет выбора, потому что я вижу это собственными глазами!» Он отошел от потрясения и добавил: «И все-таки присядьте на кушетку. Я должен осмотреть Вашу ногу». Произведя все необходимые манипуляции, врач, не переставая удивляться, подытожил: «В самом деле, все работает, как часы. И в дальнейшем лечении нет необходимости!» Профессор даже не преминул спросить, нет ли возможности отправить к мудрецу нескольких тяжелобольных пациентов.
И это все чистейшая правда. Песни и восхваления создающему миры, исцеляющему всякую плоть и творящему чудеса, явившему мне Свое милосердие благодаря благословению цадика! Пусть и дальше нам помогает Его милость. Не оставляй меня во веки веков! Благословен Господь, прославляемый в гимнах!
