Предыдущая глава
ГЛАВА ДЕВЯТАЯ. «В ИЦХАКЕ НАРЕЧЁТСЯ…» – ЦЕПЬ ПОКОЛЕНИЙ В ТЫСЯЧЕЛЕТИЯХ
1. «Наречётся» – обитателями всех миров…
Ангелами на небе и на земле людьми, в мирах верхних и нижних (см. глава шестая, п. 3 и 4)! Когда увидят они потомство гонимое и истребляемое, – с детьми и внуками, семьями и целыми общинами, – но все так же хранящее железную, неразрывную цепь поколений, верных Творцу и Его заповедям.
И точно так же – когда вместо быстрой смерти от острого ножа без малейшей зазубрины, как это должно было случиться с Ицхаком, – поколение за поколением принимает на себя медленные, десятилетиями муки бедности, а то и разлуки с семьей, как у раби Акивы, – бремя страданий во имя Торы… И также в периоды относительного благополучия и даже процветания, – с неизменно нависающим «дамокловым мечом» новых бед… И все это – «с радостью заповеди», как шли Авраам и Ицхак!
Возложение дров – акт единения отца и сына в единой духовной роли обоих – как жертвы, так и приносящего ее, – о чем сказала Тора первый раз яхдав (но сын пока на ступени ло мецуве ве-осе, см глава восьмая 8 п. 6). А в ходе диалога их, после ответа отца, начинающегося со слова «Б-г», – то есть «Тот, Кто повелел», – сын присоединяется к отцу на ступени мецуве ве-осе(там, п. 4 и п. 10), – «получивших заповедь и исполняющих», – присоединяется тем уже в совершенной, полной мере к единению отца со Всевышним.
2. Ведь так велика разница между этими двумя путями служения – ло мецуве ве-осе – и мецуве ве-осе!
Среди многого другого стоит, наверное, сказать, что разница эта – как между воином-добровольцем и солдатом по призыву. Первый – действует по благородному порыву сердечному, – но он как пришел, так может и уйти, если ему что-то не понравится или покажется непонятным. Благородный порыв его может иссякнуть или даже увести не туда, как это было с Надавом и Авиу, сыновьями Аарона.
Тогда как второй – действует по осознанию безусловного долга; он никуда не уйдет и обязательно все исполнит.
И еще: у первого, при всех его великих достоинствах, есть осознание и ощущение, что он делает сам нечто такое, что мог бы и не делать: «Вот, я делаю сам!». И это может порождать у него ощущение собственной важности, величия. А у второго, мецуве, – ощущение, что все, что он делает, – он лишь исполняет свой долг! Смирение – всегда, как когда заповедь совершенно непонятна и тем не менее надо ее исполнить, так и наоборот – когда она понятна совершенно и очевидна! Ведь в последнем случае испытание не меньше, а, скорее, еще больше: надо исполнить заповедь не «от себя», не как акт самоутверждения, – мол, «тут все совершенно ясно и мне это нравится», не ради пользы от нее или предотвращения вреда от ее неисполнения, – а только потому, что ее дал Властелин наш свыше… И второе может быть для человека гораздо тяжелее первого.
Мы спрашивали в связи со сказанным в Эц Йосеф (вопрос 14): что может быть общего у возложения дров на праведного Ицхака с возложением бревна на плечи преступника? – Смирение – вот общее! У преступника страдания его пробуждают смирение и раскаяние, – это понятно. Так мы видим в споре Рава и Шмуэля о том, обязательно ли община Израиля должна совершить раскаяние и возвращение к Всевышнему для своего окончательного освобождения (Санедрин, 97б), где Рав говорит, что да, должна, – а Шмуэль возражает: дайо ле-авел ше-яамод бе-авло: скорбящему, то есть Израилю в долгом изгнании из-за его грехов, – довольно ему страданий для освобождения, – пробуждающих смирение. А у Ицхака? – В совершенно иных обстоятельствах, – если речь идет о поднятии со ступени ло мецуве ве-осе на ступень мецуве ве-осе, – это означает и новую ступень в смирении тоже.
И вот – хотя и сказано: «На трех основах стоит мир: на Торе, на служении и на добрых делах» (Пиркей авот, 1:2), и служение – это жертвы, – тем не менее, о высочайшем служении, какое может быть, сказал Шаулю пророк Шмуэль (Шмуэль-1, 15:22): «Ведь послушание лучше жертвы; повиновение лучше тука овнов»!
3. И вот – только на ступени мецуве ве-осе праведник может стать соучастником Творца в осуществлении самых сокровенных Его замыслов!
Вставить Тайна… – для боящихся… ХХХХ
О которых сказано: «Ибо мысли Мои – не ваши мысли, и не ваши пути – пути Мои, – слово Г-спода. Ибо как небо выше земли, так и пути Мои выше путей ваших, и мысли Мои – мыслей ваших» (Йешаяу, 55:8).
И хотя Ноах исполнял заповедь строительства ковчега и спасения мира, получив приказ Творца, – при всем величии сделанного им, невозможно сравнивать это с деяниями Авраама.
Приказ Творца Ноаху был тяжел, но абсолютно ясен: «И сказал Б-г Ноаху: конец всякой плоти пришел предо Мною, ибо земля наполнилась злодеянием из-за них… Сделай себе ковчег…» (Берешит, 6:13 – 14). А приказ Аврааму – ключевая часть замысла при созидании еврейского народа, – мудрость его и величие раскроются лишь в ходе тысячелетий; а в тот момент – испытания Акедат Ицхак – тяжесть и мрак его для Авраама не сравнятся ни с чем…
И вот – так же, как сказал однажды это сыну Авраам, – каждое поколение еврейского народа во все века как бы говорит следующему, передавая дальше вечный тот приказ: «Агнец – ты, сын мой!»
4. И тем осуществляется сказанное в святой книге Зоар: «Святой благословенный, Тора и Израиль – одно целое»
Где Израиль – та цепь поколений, а Тора – исполнение велений Творца (как находим у Раши на первый стих Торы: «Должна была бы Тора начинаться со слов: «Месяц этот для вас…»» – с первой данной Израилю как народу заповеди), а Святой благословенный – «архитектор» всего замысла.
Народ Израиля – цепь… Нет, не просто неразрывная! Скрепленная готовностью отца пролить кровь сына – и сына отдать себя тому, что делает отец. То есть внешне оба они действуют – как будто чтобы разорвать ту цепь, но на самом деле – наоборот: предают цельность той цепи во власть Всевышнему – в руки более надежные! Из слабых рук человеческих – в руки Всемогущего! И делают ее тем самым не железной, нет – прочнее всех земных материалов… как бы из самой тверди небесной, – вечной, как небеса, во всех тысячелетиях!
И даже более того – ибо советовался Всевышний с душами Израиля еще пред самим сотворением мира… Быть может, и об Акедат Ицхак советовался тоже…
И вот, Акедат Ицхак – брит – завет единения на крови, точно как брит-мила. «В крови твоей живи» (Йехезкель, 16:6), – кровопролитие, созидающее жизнь. (И свершиться то и другое могло лишь по инициативе Свыше, по приказу – там и там одинаково, как мы писали в главе восьмой, п. 8). Чтобы создать связь неземную, Небесную, – надо разрезать, сокрушить нечто земное – веру во власть земных начал. И для того – устранить пред Небесами земные свои помыслы, расчеты и желания.
5. Но вот – приходит баран вместо Ицхака… Баран вместо агнца… Цепь поколений – еврейский народ!
И поколение каждое – ни совершенное все до конца, ни полностью грешное, как пишут мудрецы о поколении, к которому придет, наконец, избавление… А тысячелетиями – разнородное, на самых разных ступенях, как те четыре сына у отца своего на седере Песах.
Рога, которыми запутался тот баран в чаще… У агнца, Ицхака – нет рогов, и голос его тих. А у еврейского народа – голос громовой в тысячелетиях! Ибо рога барана, – та самая часть его тела, которой он «запутывается в чаще греха» (как говорится в Сефер Акеда, см. глава седьмая п. 14), – она же та самая, посредством которой возвещают избавление! Левый, малый рог – которым запутались поколения в Египте, дойдя там до сорок девятой ступени нечистоты, – и в него вострубил Всевышний: «И звук шофара (рога) был весьма сильный» (Шмот, 19:16). А в последнем, самом длинном изгнании, как пишут мудрецы, дойдут до пятидесятой ступени, – но превзойдут чудеса того освобождения чудеса египетские: «И будет в тот день – вострубят в рог большой» (Йешаяу, 27:13).
И чтобы все это стало возможным в поколениях, – Авраам должен был возвести своего любимого сына, Ицхака, на жертвенник – в единении с ним, в двух ролях – жертвы и приносящего ее – оба. После возложения дров до диалога с сыном – Ицхак на ступени его ло мецуве ве-осе, а после ответа отца – ступени мецуве ве-осе, которая теперь – у обоих, и станет она достоянием всех поколений, как мы говорили выше.
И все это Авраам приуготовил и свершил, как мы все это проследили в предыдущих главах, шаг за шагом – в рамках мудрого своего над-земного замысла. От получения приказа до момента, когда рука его с ножом была остановлена гласом с Небес… И тем была задана программа действий народа великого и особый образ жизни – потомству его навеки.
6. И теперь лишь, после выдержанного испытания, – сбудется полностью слово Всевышнего:
«В Ицхаке наречётся тебе потомство» (Берешит, 21:12), – пусть даже на краткий миг, если Ицхаку суждено умереть на жертвеннике, но сбудется это, – тем, что Ицхак достоин звания «потомства Авраама». Равные оба друг другу, отец и сын – на ступени мецуве ве-осе!
И осуществится также: «Ибо ты заповедаешь потомству твоему» (как сказано было Аврааму в эпизоде со Сдомом), – хотя бы даже одному Ицхаку, и хотя бы одну только заповедь, – для этого к Ицхаку должен быть прямо обращен приказ…
И не было в самом приказе – также и нарушения обещания: «Сосчитай эти звезды… Таково будет потомство твое!» (Берешит, 15, 5), – ведь если бы все совершилось до конца, буквально, – завершено было бы тем пред Всевышним служение рода человеческого, как пишет р. Э. Деслер (там, стр. 197, см. выше), – и в многочисленном потомстве не было бы уже нужды! Ибо вся цель потомства Авраама – привести к конечному спасению и исправлению мира, – и вот, эти двое – Авраам и Ицхак – совершили бы и завершили служение вместо многих последующих поколений!
И притом, быть может, – Ицхак тоже ожил бы, в числе других, из мертвых – и имел бы большое потомство…
И все это, сказанное выше, – лишь бы только выдержано было испытание! Лишь от этого зависит все, – делами праведников вершатся судьбы мира! Силой дел их, о которой сказано: «Дайте (делами служения вашего) могущество Б-гу! Над Израилем величие Его и мощь Его на небесах (готовые явить себя в заслугу служения того)» (Теилим, 68:35)», – и сбудется слово пророка (Йешаяу, 55:10 – 11): «Ибо, как дождь и снег нисходит с неба и туда не возвращается… Таково будет слово Мое (все обещания Мои), которое исходит из уст Моих, – не возвратится оно ко Мне пустым…»
И силой этого приказа, тысячелетия спустя, говорит своим ученикам р. Э. Вассерман: «Мы избраны телами нашими искупить общину Израиля»… Тысячелетия – и не только телами, не только смертью, но и в «умерщвлением себя ради Торы», – и во всех других, не всегда столь заметных будничных делах…
ГЛАВА ДЕСЯТАЯ, ЗАВЕРШАЮЩАЯ. ОТЕЦ И СЫН «ЯХДАВ» – НА ЖЕРТВЕННИКЕ ВЫСШЕМ, НЕБЕСНОМ…
1. Сказал отец, что – «Б-г узрит»
Какая точность, глубина в его словах! В ответе на вопрос сына: «где агнец?» он не выделяет никого из них двоих, – после того, как сделал все, чтобы поделиться с сыном ролью приносящего, как мы писали выше. Приносящего – перед Всевышним, избравшим «двойную жертву», – отца и сына, из всего стада человеческого Своего, – на жертвенник в высотах…
2. Ибо напротив жертвенника каменного, построенного совместно Авраамом и Ицхаком яхдав (как говорит мидраш), – располагается в высотах жертвенник небесный, на котором приносит души праведников пред Всевышним ангел Михаэль (см. Менахот, 110а).
Сказано: «И связал Ицхака, сына своего, и положил его на жертвенник ми-мааль а-эцим – поверх дров» (Берешит, 22:9), – и пишет Мальбим (там, на 22:13) со ссылкой на Мидраш Танхума, что в том, что сказано так вместо того, чтобы сказать короче: меаль а-эцим, содержится намек на то, что Авраам положил Ицхака на жертвенник высший, который напротив трона славы Всевышнего, – в реальности духовной, – который намного-намного выше, чем дрова на жертвеннике в нижнем мире. И в час Акедат Ицхак – приносит там Михаэль души обоих, Авраама и Ицхака, – ибо нет там причины разделять перед Всевышним между ними в их переплетении, слиянии ролей: точно так, как Авраам – также и жертва, – так и Ицхак – ту жертву, то есть самого себя, – приносящий, как мы говорили выше.
И далее пишет Мальбим, что Всевышний дал Аврааму такую заповедь для того, чтобы она стала подготовкой потомству его, которое получит повеление о жертвоприношениях. И тогда при его исполнении Всевышний будет принимать мысль о самопожертвовании у потомков Ицхака как реальное действие, – после того, как Ицхак – корень всего Израиля – пожертвовал собой на деле!
3. «Б-г узрит» – но лишь если найдется тот упомянутый «агнец духовный»…
Тогда только явится и агнец (баран) настоящий – приуготовленный с шести дней творения! То есть, как пишет р. Э. Деслер: «Хотя и потребовалось реальное действие (принесения его) для утверждения духовного раскрытия, – явилось это раскрытие не в результате того действия, а из настроя духовного, которым было охвачено сердце (и которое «узрел в нем Б-г»)» (там, стр. 199). Агнец – баран – приуготовленный – ибо само жертвоприношение Ицхака приуготовлено с шести дней творения мира, – как залог и условие дальнейшего его бытия.
Но об этом не знал Авраам заранее – иначе не было бы ему все это испытанием.
Не ведал он в тот роковой момент, что замысел Творца так глубок… Еще не произнесла Тора слово «Ираиль», – и не ведал Авраам, что службе не конец пришел, а новое начало. Новый виток истории – не одиночек, а народа, – дерева прекрасного из семечка, которое сейчас он, Авраам, бросает… куда? В огонь? Или же – в плодородную землю?
В годы Катастрофы не все обреченные евреи могли встретить смерть как рав Эльханан и его ученики, – но должны были быть такие, и были. И пепел их всех присоединялся к пеплу Ицхака, – как во всех, во всех поколениях. Чтобы возрождалась всякий раз из огня жизнь новая, – и побеждала смерть!
4. И вот – слово ангела с Небес; рука Авраама с ножом остановлена…
«Мною клянусь, – говорит Г-сподь, – что так как ты сделал это дело, и – ло хасахта – не сокрыл сына своего единственного, – то Я благословлять буду тебя, и умножая умножу потомство твое, как звезды небесные и как песок на берегу моря» (Берешит, 22:16 – 17). Глагол с корнем хасах означает «сбережение, удержание». Почему не сказал ангел ло рихамта – не «сжалился»? (Кстати, именно так часто переводят это слово на другие языки, и на этом основаны многие произведения искусства народов мира, изображающие Ицхака для пущей жалости маленьким ребенком, как мы упоминали во Введении).
Сказано, однако, – ло хасахта – «не приберег его для себя, не удержал у себя», – и это не отрицает, конечно же, «не пожалел» тоже. И – «отдал в Моё владение», как бы говорит Всевышний, – «когда Я потребовал его Себе назад после того, как даровал тебе великими чудесами», – ведь у Сары не было главного органа, нужного для вынашивания и рождения! А не исполнил бы ты приказ, – как бы говорит Всевышний, – оставил бы в своем владении, – это означало бы его отчуждение, изъятие из Моего владения, – вопреки тому, что принадлежащее рабу – принадлежит на самом деле господину. Притом, что у тебя нет средств дать великими чудесами ему потомство, – а он ведь тоже, как и ты, в чудесах таких нуждается, – и это для него самое главное, как для тебя, – как ты сказал когда-то: «Что Ты мне дашь, – вот я отхожу бездетный!».
А теперь, – как бы говорит Всевышний, – после того, что ты сделал, – у Меня «развязаны руки» для тех великих и явных чудес – с которыми происходило потом сватовство Ицхака в Падан Араме, а после – рождения Яакова и Эсава, – притом, что Ицхак был бесплоден, как и Ривка. (Он – из-за силы меры суда в нем и с ней – женского начала в его существе, как пишут наши мудрецы).
И это ло хасахта реально означает готовность служить Всевышнему на Его условиях – и тем отличается от того, что сделал Каин, который был готов служить Творцу и принес Ему жертву раньше брата; но когда она не была принята, – отверг служение и убийством брата Авеля восстал против Творца. И точно так же отличается от служения царя Шауля, пощадившего часть скота амалекитян ради жертв, и говорит ему пророк Шмуэль: «Неужто всесожжения и жертвы желанны Г-споду так же, как послушание… Ведь послушание лучше жертвы; повиновение лучше тука овнов» (Шмуэль, 15:22).
И еще. Сказал когда-то Авраам в молитве за Сдом дерзкие слова: «Неужто Ты погубишь праведного с нечестивым?… Недостойно Тебя делать подобное…», и добавил к ним: «Я – прах и пепел» (Берешит, 18:23 – 27; см. об этом у нас в главе пятой, п. 3). И были те его слова – «я – прах и пепел» – не привычной, затверженной формулой в устах его при обращении к Всевышнему, и не в извинение великой дерзости, – а идущая из сердца органичная часть всей той молитвы, на которую имеет право только истинно любящий Всевышнего и страшащийся Его. Но остался, быть может, за Авраамом после того как бы «должок»: чистоту и истинность любви его и страха перед Всевышним доказать надо будет в полной мере уже не на словах, а на деле, – готовностью своей по приказу Творца обратить в пепел Ицхака… В десятом, последнем испытании – акедат Ицхак, когда речь будет идти уже не о чужих, как в Сдоме, людях, а о своем, родном и любимом сыне! Уже взрослом, проявившим к тому времени все, ради чего стоило ждать его появления на свет сто лет, и который для отца – сама жизнь, – и тем доказать свое право на ту, многолетней давности «дерзость» молитвы за Сдом… А для этого – вырвать из уст ангела с небес признание: «Ибо теперь Я узнал, что боишься ты Б-га – и не приберег своего сына единственного ради Меня»!
И хотя Всевышний знает о способности Авраама не только на словах, но и на деле устоять в испытании на это качество, – оно должно было не только заявить о себе на словах, но также выйти из потенции в реальность – «в оплату того долга»! И вот – после испытания Акедат Ицхак – возвещено: «Теперь Я узнал, что боишься ты Б-га и не пожалел своего сына единственного ради Меня!» (там, 22:12).
Ведь Храм великой любви в душе Авраама, а в грядущем – Храм из дерева и камня, с жертвенником на том самом месте, где связан был Ицхак, – должен стоять на фундаменте страха – Б-гобоязненности…
