Они прятали несколько евреев в своей парижской квартире, подвергая себя большому риску
Иветт Альт Миллер
92-летний Шарль Азнавур — значимая фигура в французской музыке. В течение нескольких поколений его великолепный голос и чувственное пение делают его одним из самых популярных французских артистов всех времен.
Некоторые из поклонников Азнавура уверены, что певец — еврей, и им можно простить это заблуждение. В течение многих лет он снимался в французских фильмах, играя еврейских персонажей, а его версия идишской песни La Yiddishe Mama стала одним из его лучших хитов. Главная песня Шарля 2011 года J’ai Connu, «Я знал», рассказана с точки зрения еврея, заключенного в тюрьму в нацистском концентрационном лагере. Азнавур неоднократно выступал в Израиле, последний раз совсем недавно, в октябре 2017 года.
В ходе этого визита в еврейское государство господин Азнавур встретился с президентом Израиля Реувеном Ривлином, который вручил Шарлю и его сестре Аиде медаль Рауля Валленберга, предоставленную одноименным Международным фондом в знак признания семьи Азнавур спасителями жизней нескольких евреев и других людей во время Второй мировой войны.
Родители Азнавура сбежали от турецкого геноцида армян 1915-1918 годов в Париж в поисках безопасного места для жизни, и раньше Шарль мало рассказывал об их героических поступках времен войны.
Все изменилось в 2016 году. Шарль работал с израильским исследователем доктором Яиром Ороном над совместным написанием книги на иврите, опубликованной в Израиле, в которой подробно рассказывалось о том, как его семья спасла жизни нескольких людей во время войны во Франции. Книга под названием «Мацилим (Цадиким) Вэлохамим» или «Спасители (праведники) и бойцы» также были переведены на английский, французский и армянский языки.
«Мы выросли вместе в районе Маре» в Париже, вспоминает Азнавур, где много иммигрантов смешались вместе, включая евреев и армянских беженцев. «Это были наши соседи и друзья». К тому времени, когда началась Вторая мировая война, тогдашний подросток Шарль Азнавур жил со своими родителями Майклом и Кнар и сестрой Аидой на улице Наварин, 22, в 9-м округе Парижа. А их маленькая трехкомнатная квартира превратилась в безопасное убежище, объяснил Азнавур, для евреев и других людей, на которых охотились нацисты.
Первым человеком, которому дала убежище семья Азнавур, был румынский еврей из Германии. Этот еврей, имя которого певец, увы, уже не помнит, обвинялся в подрывной деятельности и был приговорен к смертной казни. Он убежал во Францию, замаскировавшись под немецкого солдата, но был обнаружен, и гестапо открыло на него охоту. Майклу Азнавуру об этой истории рассказал его друг, и семья решила приютить человека.
Аида Азнавур вспоминает в книге:
«Мы понимали, что евреи станут жертвами жестокости режима. Мы с огромной грустью смотрели на евреев. Сбежав от преследований из Армении, мы знали, что такое геноцид».
Она вспоминает, что ее родители ничуть не сомневались, стоит ли укрывать этого человека, «хотя было ясно, что если нацисты найдут его в нашем доме, они сразу убьют нас. Мы сказали ему, что наш дом — его дом, мы относились к нему с теплом, как к хорошему другу, которому пришлось остаться чуть на дольше, чем обычно. Несколько дней он даже спал на той же кровати, что и Шарль».
Позже одна знакомая Азнавуров попросила их укрыть своего еврейского мужа, чье имя Шарль и Аида запомнили как Саймон. Саймон с другими парижскими евреями был отправлен в концентрационный лагерь Дранси, но сумел убежать. Азнавуры взяли его к себе, и, как они сейчас помнят, через какое-то время в их крошечной квартире появился еще один еврей.
Во время оккупации Парижа семья Азнавур защищала так же и армянских солдат, которые были насильно призваны в немецкую армию и дезертировали, отказавшись сражаться за нацистский режим. Периодически количество человек, прятавшихся в семейной квартире Азнавуров, доходило до 11 человек, они ночевали на полу.
Майкл и Кнар помогли беженцам получить фальшивые документы, и Шарль с Аидой также не остались в стороне. Именно их работа заключалась в том, чтобы сжечь нацистскую форму армянских дезертиров и избавиться от пепла вдали от дома, вспоминают брат с сестрой.
Семья Азнавур была близка с другой армянской парой, живущей в Париже — Мелине и Миссак Манучян, которые были одними из основателей подпольного движения сопротивления в Париже под названием L’Affiche Rouge (Красный плакат) и помогали управлять им. Шарль Азнавур объясняет, что, хотя формально его родители не были членами группы, они помогали этой организации и даже прятали Мелине и Миссака Манучянов в течение нескольких месяцев, пока за ними охотилось гестапо, при том, что другие их друзья отказались рисковать своей жизнью ради помощи.
Шарль объясняет:
«Мои родители знали, что существует ежедневная опасность, но лишь спустя время мы с сестрой это поняли. Мы были «сумасшедшими» молодыми людьми. Мы были юны и не задумываясь пошли по стопам своих родителей. Только после войны мы осознали, насколько велика была опасность на самом деле».
