«И сказал Фараон Яакову: Сколько дней лет жизни твоей? И сказал Яаков Фараону: Дни лет моего проживания – сто тридцать лет; немногочисленны и плохи были дни лет жизни моей, и не достигли они дней лет жизни моих отцов во дни их проживания» (Берешит, 47:8-9).
В этом диалоге между Фараоном и Яаковом есть много непонятных вещей. Во-первых, почему, говоря о годах жизни его отцов, Яаков добавляет слова: «во дни их проживания»? Также непонятно, почему он решил сетовать Фараону на свою тяжелую жизнь? Также неясно, как может Яаков утверждать, что его дни не достигли дней его отцов – быть может, он еще проживет много лет и достигнет возраста своих отцов и проживет даже дольше них? Также неясно, почему Фараон говорит о «годах жизни», а Яаков начинает свой ответ с годов «проживания» («Дни лет моего проживания»), а потом упоминает дни «жизни» («немногочисленны и плохи были дни лет жизни моей») и заканчивает снова «проживанием» («и не достигли они дней лет жизни моих отцов во дни их проживания»)?
Прежде чем дать ответ на наши вопросы, приведем следующую выдуманную историю.
В центре некого города, на местном кладбище, произошла глубокомысленная история. Однажды сюда забрёл незнакомец. Он бродил среди могил, и его взгляд притягивали надписи на памятниках. С болью в сердце он читал возрасты усопших: одному было всего 16 лет, другому – 36, а третей – всего лишь шесть годиков. Печаль овладела незнакомцем, ведь казалось, что все ушли из жизни так рано.
Осматривая могилы, он пришёл к шокирующему выводу: самому старшему из умерших было всего 48 лет. В этот момент он встретил местного жителя и с тревогой спросил: «Что происходит в вашем городе? Почему люди умирают так молодыми?»
Местный житель, улыбнувшись, ответил: «Откуда вы взяли, что они умирали молодыми? Смотрите на возраст, указанный на могилах?» Незнакомец кивнул, подтверждая свои слова. Тогда местный житель продолжил: «Видите ли, здесь, в нашем городе, мы отмечаем не просто годы жизни человека. Что за значимость в том, сколько он прожил лет, просто существуя в этом мире? Мы записываем, сколько времени человек посвятил добрым делам, сколько дней он использовал для того, чтобы совершать добро. Это настоящий возраст человека – время, проведённое в служении добру и милосердию».
Так незнакомец понял глубокий смысл этой традиции. Это был не просто учёт лет, проведённых на земле, а отражение того, как человек использовал свою жизнь для добрых дел. И в этом была настоящая ценность каждой прожитой минуты.
Теперь попробуем разрешить наши недоумения. Услышав вопрос Фараона о днях жизни, Яаков желал прояснить, что такое настоящая жизнь. Настоящая жизнь в представлении Яакова не связана с тем, сколько лет провел человек, «крутясь» на земле. Это можно назвать только «проживанием». Настоящая жизнь зависит от того, сколько человек смог сделать хороших дел во время лет своего «проживания» на свете, насколько он наполнил их смыслом. Может быть человек, который провел в этом мире совсем немного лет и умер, не дай Б -г, молодым, но он успел все эти годы наполнить смыслом, делая добрые дела. Тем самым, он «прожил» все эти годы достойно, настоящей, в полном смысле этого слова, жизнью. С другой стороны, может быть человек, который прожил долгие годы, но жизнь его была совершенно бессмысленна и пуста из-за того, что он заботился только о собственных удовольствиях. Поэтому все эти годы невозможно назвать «годами жизни» в полном смысле этого слова. И так сказали наши мудрецы (Брахот, 18б): «грешники, даже при жизни не считаются живыми».
И это то, чему желал Яаков обучить Фараона: есть большая разница между жизнью и проживанием. Если говорить о проживании, то он провел в этом мире 130 лет. Но эти годы невозможно назвать «годами жизни», поскольку я не наполнил все их смыслом и хорошими делами (так считал Яаков по своей великой скромности), и поэтому «немногочисленны и плохи были дни лет жизни моей». И он добавил, что его отцы смогли гораздо больше наполнить свою жизнь смыслом и хорошими делами, говоря: «и не достигли они дней лет жизни моих отцов в дни их проживания».
