9 Ава, в день разрушения первого и второго Иерусалимских Храмов, принято читать Кинот (плачи) — поэтические траурные песни и элегии, оплакивающие трагедию еврейского народа и долгое, горькое изгнание со Святой Земли, последовавшее вскоре за этим.

Кинот написаны разными пайтаним — авторами классических литургических стихов, на иврите пиютамим (пиютами). Некоторые из авторов довольно известные, каких-то мы знаем только по именам, а о некоторых не знаем ничего. Мы расскажем здесь о самых известных — в том порядке, в котором их произведения приводятся в классическом полном сборнике Кинот.

Рабби Элазар а-Калир

Одним из самых первых и весьма плодовитых пайтаним был рабби Элазар а-Калир — автор древнейшей кины (конечно, после самой Мегилат Эйха — Книги Плача, написанной пророком Ирмияу). А кроме того, это самое большое из всех известных нам поэтических произведений такого жанра.

О личности рабби Элазара и о том, в какое время он жил, ведутся серьезные споры. Что касается вопроса, где он жил, то, хотя достоверно это неизвестно, все же есть основания считать, что жил он в Земле Израиля.

Некоторые, к примеру, Тосафот,¹ считают это имя псевдонимом и отождествляют автора с великим мудрецом 2 века, которого упоминает Мишна, рабби Элазаром бен Шимоном. Мидраш говорит о нем, как о великом пайтане.²

Другие, как, например, рабби Шломо бен Адерет (Рашба), уверены, что в Мидраше речь идет о другом мудреце — рабби Элазаре бен Арахе, и отождествляют а-Калира именно с ним.³

Кто-то утверждает, что он жил в 6-7 веках. Есть и такие, кто склонен думать, что это было позже, уже в 11 или 12 веке, однако это мнение фактически опровергает великий рабби Саадия Гаон (882/892-942), назвавший а-Калира одним из «древних» пайтаним.⁴ Из самих элегий автора очевидно, что он имел доступ ко многим древним частям Мидраша, рассказвающим о том, каким был Храм, и о его разрушении, а эти сведения уже давно утеряны.

Надо отметить, что кина рабби Элазара а-Калира имеет структуру и содержание, однозначно основанные на самой Мегилат Эйха. Часто это алфавитный акростих, как и в первых четырех главах Книги Плача.

Рабби Меир бен Йехиэль

О рабби Меире бен Йехиэле (13 в.) мы знаем мало, однако достоверно известно, что он автор душераздирающей элегии «Арзей а-Леванон Адирей Тора» («Ливанские кедры, великие Торы», №21). Она повествует о 10 мучениках, описывая, как римляне жестоко казнили самых выдающихся еврейских мудрецов времен Мишны.

На самом деле римляне были уверены, что после разрушения Храма евреи неизбежно ассимилируются. Однако врем шло, и они стали понимать, что жизнь по Торе и исполнение заповедей поддерживают существование еврейского народа, поэтому народ держится за них изо всех сил. Это положило начало жестокой кампании против изучения Торы и соблюдения ее законов. Пострадали многие ведущие раввины того поколения, а с 10 самыми выдающимися расправились крайне жестоко, буквально варварски.

Рабби Йехиэль

Достоверной информации об авторе элегии №23 нет, но некоторые считают, что это не кто иной, как рабби Йехиэль из Парижа (ум. в 1289 г.), глава местной ешивы, где на тот момент было 300 учеников, многие из которых позже участвовали в написании Тосафот — известных комментариев к Талмуду.

Эта запоминающаяся элегия передает историю, приведенную в Талмуде,⁵ о том, как сын и дочь первосвященника рабби Ишмаэля, известного своей невероятной красотой и тоже необычайно красивые, стали собственностью рабовладельцев.

Обсуждая свои последние приобретения и выяснив, что у одного из них есть красивый раб, а у другого рабыня, рабовладельцы решили создать из них пару, чтобы в дальнейшем продавать их потомство по очень высокой цене.

Юношу и девушку заперли на ночь в темной комнате. В ужасе от того, какая судьба их ждет, оба проплакали всю ночь, а когда наступил рассвет и они увидели друг друга, оказалось, что это родные брат и сестра. Обнявшись, они плакали и молили Бога о смерти до такой степени, что их души вернулись к своему Божественному источнику.

Рабби Калонимус бен Йеуда

Будучи потомком знаменитой семьи Калонимус (11 в.), этот мудрец жил в немецком Майнце. Став свидетелем неописуемых ужасов, происходящих во время Первого крестового похода в 1096 году и разрушения процветающих еврейских общин Вормса, Шпейера и Майнца, он создал элегию, оплакивающую эту трагедию (№ 25).

Рабби Барух Бен Шмуэль

Один из авторов комментария Тосафот, рабби Барух бен Шмуэль (ум. в 1221 г.), написал много пиютим, пожалуй, самым известным из которых, стала песня «Барух Эль Эльон» (№32), которую традиционно поют за субботними столами по всему миру. В своем плаче он рассказывает о многих былых прелестях Иерусалима, скорбя о том, «что же случилось с нами» — больше нет ни Иерусалима со всей его славой, ни самой возможности приблизиться к Всевышнему.

Рабби Элазар бен Моше

Житель Вюрцбурга, рабби Элазар бен Моше (нач. 13 в.), более известен тем, что написал комментарий к Торе. При том, что его элегия (№38) оплакивает разрушение Храма, все же есть в ней и некоторые позитивные нотки. Она написана как молитва и проникнута надеждой на то, что однажды Храм будет восстановлен. Автор описывает, как ангелы неустанно стоят на страже Сиона и вместе с душами усопших горячо молятся о мире и спасении.

Рабби Меир бен Барух

Известный как Маарам из Ротенбурга (1215–1293), этот мудрец стал одним из самых выдающихся знатоков Торы своего времени. Его судьба была непростой. В молодости он учился в ешиве у рабби Йехиэля (того самого, который упоминается выше) и стал свидетелем событий, которые позже описал в элегии «Шаали серуфа ба-эш» («О, Тора, поглощенная огнем», №41).

Примерно в 1240 году еврей Николас Донин, выкрест, убедил короля Франции Людовика IX, что сможет доказать истинность христианства при помощи Талмуда.

Правитель приказал тогдашнему раввину Парижа, рабби Йехиэлю, вместе с другими ведущими раввинами публично обсудить это утверждение отступника. Конечно, как и во всех подобных дебатах тех времен, исход их был предрешен, ведь говорить то, что могло быть истолковано как критика церкви или христианства, категорически запрещалось, а это сводило все дебаты к нулю.

И все же, несмотря на такие ограничения, рабби Йехиэль и его коллеги смогли отстоять честь Талмуда, причем до такой степени, что король, хоть и неохотно, однако согласился с их доводами и признал, что доказать истинность христианства, основываясь на Талмуде, невозможно. Но выкрест не унимался и начал утверждать, что Талмуд так или иначе оскорбляет христианство.

В результате в 1242 (или 1244) году⁶ Людовик IX приказал собрать все имеющиеся в стране экземпляры Талмуда, а заодно и другие еврейские теологические труды, и принародно их сжечь. Так 6 Тамуза, в пятницу накануне Шабата Хукат, было сожжено 24 воза с бесценными святыми рукописями. Если еще учесть, что это произошло до изобретения печатного станка, то есть каждая книга была рукописной, кропотливо созданной и выверенной по букве, то сожжение этих трудов стало для евреев настоящей катастрофой.

В предыдущих поколениях у многих европейских евреев был обычай поститься в пятницу накануне Шабата Хукат в память об этом трагическом событии.⁷

Что поражает (хотя и не удивляет!), так это то, что этот король, кстати, возглавивший 7 и 8 крестовые походы, за свои действия был канонизирован церковью – причислен к лику святых.

Так начался закат процветающей еврейской общины Франции, а в 1305 году произошло и ее изгнание.

Рабби Йеуда а-Леви

Рабби Йеуда а-Леви, живший в Испании в 11-12 веках, один из величайших еврейских поэтов и философов. Более всего он известен своим трудом «Кузари». Что касается элегий, то самая знаменитая из них «Цион а-Ло Тишали» («О, Сион, не будешь ли ты вопрошать», №36). Пиют рассказывает о сильнейшем стремлении бежать из изгнания, чтобы скорее вновь ступить на Земли Обетованную.

Рабби Йеуда действительно принимал эту идею близко к сердцу, поэтому при первой же возможности отправился в Иерусалим. Достиг ли он в конце концов цели своего пути, до сих пор ведутся споры. При этом рабби Гедалья ибн Яхья (16 в.) пишет в своем труде Шалшелет а-Каббала, что слышал такой рассказ: «когда он [рабби Йеуда] достиг ворот Иерусалима, то надорвал свою одежду [как символ оплакивания разрушения Иерусалима] и, преклонив колени, пал на землю, чтобы исполнился стих “Ибо рабы Твои благоволят к камням ее и любят прах ее”,⁸ а затем стал вслух декламировать написанную им элегию: “О, Сион, не будешь ли ты вопрошать”. Проезжавший мимо арабский всадник позавидовал таким его возвышенным чувствам и затоптал его своей лошадью».

По некоторым данным, он также является автором элегии «Элей Цион» («Плач Сиона», №45), которая обычно читается ближе к концу Кинот. Во многих общинах есть обычай читать ее стоя и как бы по ролям: ведущий произносит «куплеты» этой траурной песни, а община отвечает «припевом».

Главная мысль этого произведения заключается в том, что как бы мы ни оплакивали разрушение Храма и свое изгнание, скорбь наша недостаточна. Однако в то же время здесь заложена надежда на окончательное избавление, которое настанет во времена Машиаха.

Через всю элегию проходит такой рефрен: «Оплакивай Сион и его города, как роженица в своих болях». Это приводит к мысли о том, что наши страдания не бесполезны, а преследуют определенную цель. Как роженица испытывает сильную боль, но терпит ее, чтобы подарить жизнь ребенку, так и страдания еврейского народа на протяжении долгого и горького изгнания есть не что иное, как подготовка к будущему строительству Святого Третьего Храма.

Рабби Соломон ибн Габироль

Родившийся в Малаге, рабби Соломон ибн Габироль (1021-1058 гг.) тоже был известным еврейским мыслителем и мудрецом. Одно из его произведений, получившее название «Шомрон Коль Титен» («Самария поднимает голос», №46), завершает элегии, которые читают после Мегилат Эйха.

Его произведение представляет собой некую перебранку двух женщин, ставших женами одного и того же мужчины и изменившими ему. Одна из них отождествляется с изгнанниками Иудеи, другая – с десятью потерянными коленами Израиля, и каждая утверждают, что именно она пострадала сильнее всего. Завершается элегия мольбой «Обнови дни наши, как прежде, как Ты сказал: ”Господь восстанавливает Иерусалим”».⁹

Так да удостоимся же мы того, чтобы это произошло в скором времени, в наши дни!

Сноски

1. Талмуд, Хагига, 13а.
2. Мидраш, Ваикра Раба, 30.
3. Тшувот а-Рашба, 1:469.
4. Очень вероятно, что более раннее упоминание о творчестве рабби Элазара а-Калира принадлежит рабби Нетронаю Гаону, см. Хемда Генуза, 50.
5. Талмуд, Гитин, 58а; Мидраш Эйха Раба, 1:22.
6. Обычно указывают 1242-й год. Однако некоторые (например, Шиболей Халекет, 263) говорят о 1244-м. А то, что это произошло в пятницу накануне чтения недельной главы Хукат, разногласий не вызывает. Таким образом, если бы это произошло в 1242 году, то дата пришлась бы на 6 Тамуза, а если в 1244-м, то на 9-е, а некоторые называют именно эту дату.
7. Пост был установлен на основании дня недели, потому что мудрецы того времени благодаря пророческим снам выясняли, была ли эта ужасная трагедия указом Небес. Ответ был: «Это постановление Торы», что фактически является отсылкой к вступительным словам недельной главы Торы Хукат: «Зот хукат а-Тора».
8. Теилим, 102:15.
9. Теилим, 147:2.

Источник