«Князь сынов Гада – Эльясаф, сын Реуэля» (2:14).

В этой недельной главе дважды упоминается князь колена Гада, но каждый раз – с другим именем. В начале главы он зовется «Эльясаф, сын Деуэля» (1:13), а здесь – «сын Реуэля». Каким образом в одной главе в его имени буква Далет сменилась на Рейш?

Рав Х. И. Д. Азулай в книге «Хомат Анах» дает оригинальное объяснение (ссылаясь на «Имрей Ноам» от авторов Тосафот): это имя прошло своеобразное «усовершенствование» в заслугу добродетели, которой обладал князь колена Гада.

Если присмотреться к разногласиям по поводу знамен, увидим, что самым обделенным осталось колено Гада. Почему? Потому что у нашего праотца Яакова было четыре жены: Рахель, Лея, Бильха и Зильпа. Сыновья Рахели получили свое особое знамя на западе. Сыновья Леи, которых было много, получили два знамени: восточное – во главе с царственным Йеудой, и южное – во главе с первенцем Реувеном. Осталось последнее знамя, северное, которое было отдано сыновьям Бильхи во главе с Даном, ее первенцем.

У кого же не было своего знамени? У сыновей Зильпы – Гада и Ашера. Они разделились на два направления: Ашер стал сопровождать северное знамя во главе с Даном, а Гад примкнул к южному во главе с Реувеном. Следовательно, Гад, первенец Зильпы, был вправе негодовать от того, что трое других первенцев удостоились чести нести знамя, а ему такой чести не досталось.

Князь колена Гада промолчал и не стал жаловаться. В заслугу этой сдержанности его колено получило то, чего не досталось остальным: Моше Рабейну, пастырь Израиля, передавший Тору, был погребен именно на территории Гада – на горе Нево, как написано: «Ибо там кроется надел Законодателя» (Дварим 33:21). Намек на это содержится в имени Реуэль, данном князю Гада. Оно означает «друг Б-га» и указывает на связь колена Гада с Моше, человеком Б-жьим.

В книге «Оцар Мидрашим» есть удивительная история о человеке, который в заслугу своей благородной уступки удостоился высокого места в раю.

Это история об одном мудреце, который попросил у Всевышнего: «Молю, покажи мне, кто окажется вместе со мной в райском саду».

И Всевышний показал ему: «Место твое будет рядом с таким-то поваром». Услышав такое, тот вздохнул и горько заплакал. Во сне его спросили: «Отчего так горько тебе, и почему поникло лицо твое? Ведь этот повар совершил такие благодеяния, каких никто никогда не делал».

«Мне надо пойти и познакомиться с тем, кто будет рядом со мной в раю», — решил рав. Он пошел в дом к повару, который, как оказалось, был очень богатым. Рав позвал его и спросил: «Расскажи, чем ты занимался всю свою жизнь?»

«К сожалению, — ответил повар, — Торой я занимался не много. Сначала я был нищим, а затем Б-г благословил меня богатством. С тех пор я много денег отдаю на пожертвования, и каждый раз накануне шаббата раздаю мясо беднякам города».

«Ты совершаешь великое дело! — восхитился рав, — но, быть может, ты сделал что-то еще более важное, на что способен не каждый?»

Глаза повара засияли, и он скромно рассказал: «Я живу в портовом городе, многие корабли приплывают сюда с товарами, а моя задача – собирать пошлины. В награду за эту работу мне разрешено с каждого корабля брать себе один предмет. Однажды в порту пришвартовался корабль, и я, как обычно, взошел на борт за пошлиной. Капитан показал мне разные товары, а я взял за них деньги и собирался сходить на причал. Но капитан прошептал мне на ухо: «Не хочешь ли купить у меня одну драгоценность? Я пока не могу сказать, что это такое».

Мне это показалось подозрительным. Этот капитан выглядел хитрецом. Что он хочет продать? Контрабанду? Ворованные вещи? Впрочем, любопытство взяло верх, и я спросил: «Что же это за вещь?»

«Не могу показать ее, пока не заплатишь ее полную цену. Но знай, что если не купишь ее сейчас, я уже никогда не продам ее тебе!»

Из любопытства я был готов купить ее, лишь бы узнать, что это такое.

«Сколько денег ты просишь за нее?» — спросил я.

«Десять тысяч золотых», — ответил капитан.

Поскольку это была огромная сумма, я все же потребовал показать мне товар прежде, чем я отдам ему деньги. Но он яростно воспротивился и даже увеличил сумму до двадцати тысяч золотых.

Видя, что он прибавляет в цене, я понял, что предмет, очевидно, дорогой и редкий, и решил заплатить ему, несмотря ни на что. Я передал требуемую сумму, а тот полетел, как стрела, в трюм корабля.

Не прошло и нескольких минут, а из трюма один за другим стали подниматься люди. К своему удивлению, я понял, что это двести евреев, которых этот капитан взял в плен.

«Знай, — сказал злодейский капитан, — что если бы ты не купил их сегодня, я выбросил бы всех их в море!»

Я быстро пришел в себя и обратился к людям, которые только что выбрались из плена, голодные и лишенные всего. Я взял их к себе домой и позаботился о них, словно отец родной. Среди пленников была одна прекрасная и добрая девушка, которую я решил отдать сыну в жены. В назначенный день все евреи города пришли порадоваться за него на свадьбе. На трапезе я увидел одного из бывших в плену юношей, который сидел в стороне и плакал. Я подошел и спросил, из-за чего он плачет среди веселья, но он словно воды в рот набрал.

Я позвал его в дальнюю комнату и повелел в приказном порядке объяснить причину плача. Тогда парень вздохнул из глубины сердца и, с трудом сдерживая слезы, сказал: «Невеста твоего сына была моей невестой. И как раз в день, выбранный для моей свадьбы, на нас напали разбойники и взяли в плен. Как же мне не плакать, видя, как ее отдают другому?»

Я тотчас предложил ему: «Дам тебе сто монет серебром, только откажись от нее, хорошо?» Но парень решительно покачал головой: «Для меня моя невеста дороже любого золота и серебра!»

Услышав такое, я подошел к сыну и тихо рассказал ему все, что услышал от того парня. Мы решили, что нельзя разделять несчастного жениха с его любовью. С согласия невесты он встал под хупой вместо моего сына. После их свадьбы я обеспечивал их и давал им все необходимое».

Так завершил повар свой рассказ, а мудрец встал и поцеловал его в голову, сказав радостно: «Счастлив я, что Б-г даровал мне возможность пребывать вместе с тобой в раю!» (Оцротейну)