(К комментариям Ор А-Хаим, Рамбана и Альшиха на «ШМА ИСРАЭЛЬ…»)
Часть вторая – продолжение. Предыдущая часть здесь
Здесь мы дадим полный ответ на наш четвертый вопрос (см. в Начале, п.1): почему в стихе Торы (Дварим, 6:4): «СЛУШАЙ, ИЗРАИЛЬ! Г-СПОДЬ (Превечный) – Б-Г НАШ, Г-СПОДЬ ЭХАД – ОДИН (или): ЕДИН» – сказано: «Б-г наш» – в первом лице? (См. там также п.п. 2.2 – 2.4).
10. И вот, – провозглашение Единства Всевышнего сразу на второй ступени (см. Начало, п. 3.4), то есть в качестве «речения первого», – могло бы быть обращено к любому народу земли, – ибо все народы были в том равны до дарования Торы Израилю. И не к одному народу, а ко всему человечеству: «Слушайте, все люди земли: Г-сподь – Един, и потому Он – ваш Б-г! Примите Его Тору!» Другого основания, кроме Его Единства, не было для них: они ведь не были в рабстве в Египте и не были оттуда выведены.
Могло быть обращено? Не «могло», а так и было! «Г-сподь от Синая пришел и воссиял им от Сэира, явился от горы Паран…» (Дварим, 33:2), – и пишет там Раши: «Предложил вначале Тору сынам Эсава… но они не пожелали; предложил сынам Ишмаэля… но они не пожелали».
11. И опять же, если подумать, – все время, во всякий час, – с момента, когда «сотворил Б-г человека по образу Своему, по образу Б-жию сотворил его» (Берешит, 1:27), – обращено было к людям тихое, скрытое, без всяких слов предложение служить Единому… Не с громами, пламенем и горой дымящейся (как у горы Синай), – и без уговоров (с каковыми был привлечен на службу Адам, – об этом ниже). Но одной только зримой ясному уму премудростью устройства мира… Словно тот самый коль дмама дака – «голос тонкой тишины», явленный через столетия Элияу (Млахим-1, 19:12). Но услышал его лишь один человек, – Авраам, через много поколений, – в мире, изгаженном идолопоклонством после грехов поколений потопа и Вавилонской башни… (Другие праведники, до Авраама, продолжали традицию, идущую от Адама, – но Авраам познал Всевышнего сам – и служил Ему на совсем другом уровне). И уразумел Авраам Его, Творца, Единство, – и принял Его себе Б-гом… И стал служить Ему, и исполнять Его волю, и обращать к Нему других…
И два следующих праотца, Ицхак и Яаков, осознавали и принимали Единство Творца, – и не нужна была им ступень рабства и освобождения.
12. И вот, потомки их – уже большой народ! И как же велика разница между отдельными великими праведниками, людьми исключительными, – и народом, состоящим пусть даже из их прямых потомков, – однако людей разных, очень разных… Но тем и слава Царя приумножится, как сказано: «Во множестве народа – величие царя» (Мишлей, 14:28).
Людей очень разных – даже подобных аравот, ветвям речной ивы в связке четырех растений на праздник Суккот, – наиболее далеких от святости. Ибо жаждет Святой благословенный иметь жилище в нижнем мире, населенном в немалой мере и такими людьми, – как Он имеет жилище в мирах высших: «И буду обитать в среде их» (Шмот, 25:8) – среди всего народа, приходящего три раза в год стоять пред Ним в Святилище, а позже – в Храме.
13. «Жаждет иметь жилище в нижнем мире»… как это мы можем понять? Вот притча, которую автор этих строк слышал когда-то.
О царе, посещающем тюрьму.
Однажды некий царь решил совершить объезд своей страны, и он побывал в ней повсюду – от больших городов до малых сел.
Вельможи и заслуженные сановники с великим почетом встречали его в больших городах, – и царь восхищался их верностью, рвением и высокими достоинствами.
Также и простолюдины встречали его в своих селениях – люди, несущие тяготы жизни и терпящие страдания, пусть и не имеющие особых таких сил и достоинств, как те вельможи, – но царя по-особому трогает их преданность и простота.
Но что более всего растрогало царя, – это совершенно особенное отношение к нему узников в тюрьме… Те, которые в большей мере, чем все прежде названные, пребывают «в оковах нашего материального мира», как сказано (Теилим, 107:10): «Сидящие во тьме и мраке, окованные страданием и железом», – как и в оковах грехов своих, – и вопреки этому являют любовь свою и верность царю, – ничто не трогает его как это… И они – когда вдруг видят перед собой царя, оставившего ради них свои великолепные чертоги, услады и окружение вельмож, чтобы окунуть свою чистую, утонченную душу на краткий час в их мрачное и низменное бытие… Подобно посещению больного, – уже одним этим чтобы исцелить немного их израненные души и тела… И потому, – хотя так много у Всевышнего воспевающих Его ангелов в сияющих чистотой высших мирах, – более всего жаждет он для Себя «жилища в нижних», во мраке нашего мира, – как сказано: «И буду обитать среди них» (Шмот, 25:8).
Есть у нас понятие «изгнание» – когда мы удаляемся от места святости, от Храма в Вавилон и дальше – до Рейна, Балтики, Кавказских гор… И есть изгнание Шехины – с места святости, из Храма на земле – на первый свод небесный и дальше – до последнего, седьмого. С которого возвращали его праотцы, – Авраам на шестой и т. д., все ближе к земному и ближе, – движение Шехины к нам встречное, вплоть до: «И буду обитать среди них».
14. И вот – чтобы провозгласить это необыкновенное единение… И осуществить тем сказанное в нашей книге Зоар: «Святой благословенный, Тора и Израиль – одно целое», – как же еще мог Моше обратиться к Царю в тех шести словах нашей молитвы, – от имени народа и изнутри его, от имени тех самых узников, к которым вдруг явился Царь, – как не со словами: «(Ты) – Б-г наш»? Как обращаемся и мы после Моше сегодня – шестью теми словами (см. Начало, п. 6).
В этом ответ на наш вопрос четвертый: почему в первом лице? Но – не весь, а только часть.
15. Ибо велик вопрос: как такое может быть «одним целым»? Нет большего чуда!
Духовное – и материальное… Вечное – и мгновенное… Творец Всеведущий, безгрешный, – и человек, что всякий час грешит и ошибается… (см. Начало, п. 4.3).
Но полюса разноименные магнита – так сильно тянутся друг к другу: «Я принадлежу моему Другу, а Друг мой – мне!»
Тянутся – как Сам Всевышний, наш Отец, что так велик на небесах Своих, – но жаждущий иметь внизу жилище: «И буду обитать в среде их»…
И как сама Тора – воде подобная… Которая под жарким солнцем обращаясь в пар – стремится небесам; а накопившись там вверху – прольется вниз дождем, низины оросить и вдосталь напоить живое…
И так же – царь еврейский, царь Давид, изливший душу в псалмах – весь устремленный ввысь, весь – в поисках Творца; и он же – в пляске пред ковчегом – раскрывает перед всем народом, не стыдясь, любовь свою к Нему (Млахим-2, 6:14)…
И так – любой родитель, воспитатель, – весь устремленный к Небесам, где он черпает силу, знания, авторитет и право передать другим, потомкам и ученикам, – и точно так же устремляясь вниз, к ним – их напоить добытой драгоценной влагой…
16. «Двойное устремление высоких душ»…
И точно так тогда Моше: в том единении с Отцом небесным, Который совершал через него все чудеса в Египте и в пустыне (как о том пишут Рамбан и р. Бхаей, см. п. 2.3 и 2.4)… Так это было нужно – творить чудеса через Моше, чтобы внушить страх перед ним народу, чтобы была у него сила обращаться к людям и править… Чтобы мог он в самый страшный момент, когда сделали золотого тельца и более всего обнаружилась жестоковыйность и распущенность народа, – спуститься к нему, как сказал ему Всевышний: «Сойди…» (Шмот, 32:7), – и прервать их буйное веселье, и сделать все, что нужно, стереть в порошок тельца и расправиться с грешниками, – и никто не посмел воспротивиться, – хотя был он один против всех! Когда посмевшего сопротивляться греху Хура, сына Мирьям, которого оставил Моше вместо себя, уходя на гору, – убили…
И вот теперь – идет, спускается к народу, чтоб изнутри него и как один из них – им возвестить: «Г-сподь – наш Б-г»! Обращаясь к себе самому и остальным – изнутри народа, как бы сойдя к нему с трибуны вождя…
Так сходит хазан, посланник общины, в Рош а-шана и в Йом Кипур ради одного только слова – А- Мелех – О, Царь! – чтобы сказать его из гущи народа! Ми маамаким каратиха – «Из глубин воззвал я К Тебе, о Г-сподь!» (Теилим, 130:1), – ибо Бе-тох ами ани йошевет (Млахим-2, 4:13) – «Среди народа моего живу я». Так и Моше – как хазан, что сходит с высоты того места, на котором был до того, – чтобы воззвать к Царю из места низкого (был даже когда-то обычай молиться там хазану постоянно). И – как Йона из чрева рыбы…
17. Так и Моше: «Слушай, Израиль» – призыв к народу из уст его. Моше говорит обычно как бы «сверху» – от имени Всевышнего, как в приведенных выше (см. п. 2.3) примерах: «Слушай, Израиль», – и сразу: «Ты переходишь ныне через Ярден…», или «Вы приступаете ныне к сражению…» Но здесь, в этот самый драматический момент, – не с возвышения, на котором стоит хазан, он говорит, а сойдя с него в глубь народа – Ми маамаким…, – соединяя себя с народом физически… Как Сам Всевышний приказал Моше: «Сойди!», – сообщая ему о грехе золотого тельца…
«Сойди!», – если хочешь за них молиться, – ступай сначала к ним… И вот здесь у нас Моше, – как бы сошедший, чтобы присоединиться к своему народу с воззванием своим, – как еврей к еврею в гуще народа, и как еврей самому себе… И Моше взывает и соединяет себя с их откликом, – ответом их, в котором он не сомневается, на пламенный его призыв! Взывает, ощущая, как уста всего народа с ним вместе возглашают: «Г-сподь – Б-г наш!» (И возвратившись на свое место, – продолжает, как сказано там далее: «И возлюби Г-спода, Б-га твоего…», – уже во втором лице).
И потому здесь Элокейну – «Б-г наш» – в первом лице и во множественном числе.
18. А теперь – вновь о наших делах в дни этой страшной войны Суккот – Симхат Ацерет 5784 года.
У разных поколений – разные функции, и у последних, которые – само воплощение духовного мрака, – особые причины «быть объектом жалости Всевышнего». Именно потому, что поколения эти – низменные, уже не способные проявить таких достоинств, как прежние… Всякое поколение судимо и достоинства его оцениваются сообразно силе его и духовной атмосфере вокруг него, в которую неизбежно проникают веяния окружающего мира, – тем более при нынешнем, столь трагичном смешении большей части еврейского мира с его окружением. И чем слабее поколение, чем более оно «впадает в детство», – тем более оно достойно простой жалости, как жалеют маленьких детей, от которых невозможно требовать чего-то серьезного… И они, какими бы не были, для Всевышнего – «Мои дети». Плохие или хорошие – от них никуда не денешься, как это хорошо понимает любой родитель.
Но с другой стороны – даже небольшие добрые дела, и не столь эпические, как у прежних поколений, усилия в исполнении заповедей и изучении Торы, – тоже оцениваются по-особому… Ибо маленький огонек в кромешной тьме – нет ему цены!
И как бы ни трудно было, – есть повод для оптимизма в том, что мы видим. Крах ложных идеалов, идолов, идеологий само по себе – добрая весть; а это ведь то, что происходит на наших глазах! И есть ясное чувство, что за эти немногие последние дни сделан гигантский шаг в продвижении планов Всевышнего, в ускорении нашего окончательного освобождения, – во благо святому народу Его и всему миру!
