«И сделай мне вкусное, как я люблю» (27:4).
То, что наш праотец Ицхак требует от своего сына Эсава, кажется совершенно непонятным: «Сделай мне вкусное, как я люблю». На первый взгляд, удивительно: зачем Ицхаку нужны мирские наслаждения, и как все это связано с благословением, которое он хочет передать сыну?
По словам рабейну Бехайе, здесь нет вопроса. Он объясняет, что «прося вкусное, Ицхак не искал телесного наслаждения и ублажения вкуса. Он хотел, чтобы его душа была радостна и блаженна. Ведь, когда укрепляются телесные силы, вместе с ними пробуждаются и душевные, а от душевной радости на него снизойдет святой дух».
Следовательно, существует прямая связь между телом и душой. Чтобы хорошо учиться и хорошо молиться, нужно также хорошо питаться. Поэтому необходимость в здоровом питании и сне не следует считать чем-то отрицательным, от чего стоило бы воздерживаться, насколько возможно. Крайнее пренебрежение нормальными телесными потребностями подрывает нашу способность к служению Б-гу, требующему много душевных сил. В наши дни уже известно, что внимание и сосредоточенность напрямую зависят от правильного рациона. Верно, что есть смысл уменьшать мирские удовольствия, но это лишь в том случае, когда их целью является само удовольствие как таковое, а не пробуждение душевных сил для служения Творцу.
Верно также и то, что пост – это важная практика, но лишь в определенные дни, а не постоянно. Различные самоистязания, к которым прибегают люди без должного руководства, приводят согласно рабейну Бехайе к изъяну в служении Б-гу.
К тому же, может быть нарушена заповедь «Чрезвычайно берегите души ваши».
Здесь уместно было бы процитировать золотые слова нашего учителя Рамбама (Деот 3:1), которые являются основой во всем этом: «Человек может сказать: поскольку зависть, вожделение и желание почестей – это зло, и эти качества уводят человека из мира, отдалюсь же от них совершенно и дойду до противоположной крайности – не буду есть мяса и пить вина, не женюсь и не буду жить в красивом доме, не стану одевать красивую одежду, но лишь мешковину и вретище и т. п. Это тоже плохой путь, по которому нельзя идти. Идущий таким путем назван грешником. Сказали мудрецы: «Если уж назир, который воздерживается только от вина, нуждается в искуплении, то отказывающий себе во всем – во много раз больше». Не надо запрещать себе клятвами и обетами разрешенные вещи. Так сказали мудрецы: «Мало тебе того, что запретила Тора, так ты еще запрещаешь себе другие вещи!» В эту категорию попадают и те, кто все время постится. Это нехороший путь. Мудрецы запретили человеку истязать себя постом. Обо всем этом и тому подобном Шломо заповедал: «Не будь слишком праведным и не слишком мудрствуй. Зачем тебе быть удрученным?»»
Рав Ихезкель Абрамский говорил своему внуку: «Хочешь быть таким же, как Ихезкель Абрамский? Тогда спи по девять часов в сутки». Когда его спросили, что это значит, он ответил, что по состоянию здоровья вынужден спать по девять часов, поскольку ему многое пришлось испытать во время заточения в Сибири, и состояние его тела сильно ухудшилось. Но тем не менее он удостоился многого. Остальные 15 часов он берег как зеницу ока, чтобы не терять ни минуты впустую.
Можно еще рассказать, что в начале всех уроков, которые давал рав Моше Леви, ему подносили стакан с чаем. Он делал маленький глоток из него для того, чтобы произнести благословение, а в продолжение урока пил, только когда чувствовал, что в горле пересохло. Иногда, будучи полностью погруженным в урок, он вспоминал о чае лишь после того, как он уже успевал остыть. Однажды он сказал, что если не чувствует, что должен попить, то не пьет. В последний год жизни, когда он долгое время пролежал в постели, а затем выздоровел, слушатели заметили, что в его поведении произошла перемена. Он обращал пристальное внимание на то, чтобы выпить стакан с чаем почти целиком. Однажды, когда ему в очередной раз принесли чай, он счел необходимым объяснить аудитории произошедшее изменение и сказал: «Смотрите! До сих пор я имел обыкновение не пить из приносимого мне стакана ничего, кроме первого глотка, только чтобы произнести благословение. И лишь когда мне становилось трудно говорить, я прихлебывал немного, чтобы поддержать себя. Все время, пока я мог давать урок и не пить, я воздерживался от питья, поскольку видел в этом излишние мирские удовольствия. Я считал, что пить нужно как можно меньше и только ради поддержания тела. Но теперь, после болезни, я изменил свое мнение! Чай укрепляет и помогает лучше учиться. Если пить как следует, тело будет более здоровым, и урок я смогу давать с большим вниманием».
